Почетный эскорт

–  Ну, по первой, мы должны вас доставить во дворец, –   проговорил всадник, в котором королевского гвардейца выдавал характерный ярко-синий цвет мундира с золотыми эполетами, выдававшими в нем капитана, и светло серые брюки, – а потом уже, значит, вы будете свои рассказы рассказывать про свою виновность или невиновность.

– Не пойдет, – резко ответил мужчина, сделав шаг вперед и положив руку на рукоять кривой сабли, подвешенной на поясе.

Не отличаясь большим ростом, он был крепко сбит. Черные короткие волосы плавно переходили на висках в бакенбарды, которые соединялись с усами. Карие глаза выражали холодную решимость.

За его спиной находилось еще двое мужчин, по виду самых настоящих разбойников, и красивая светловолосая девушка в потрепанной грязной одежде . Напротив же них  выстроилось не меньше двадцати конных гвардейцев. Именно такую картину вы смогли бы наблюдать, если бы вас черт дернул появиться пятнадцатым днем лета в этот послеполуденный час в переулке висельников.

 – С вами пойду я и принцесса. Этого более, чем достаточно. Дайте моим друзьям уйти.

– У меня есть приказ задержать всех подозреваемых… В смысле, подозреваемых в спасении принцессы, – возразил капитан поглаживая свои пышные усы. – И я, стало быть, его исполню.

– Тем более, значит вам нужен только я, – уверенно произнес мужчина. – Можете спросить у принцессы, – он подтолкнул светловолосую девушку поближе к гвардейцу, не отпустив при этом ее руки.

– А это мы еще проверим, принцесса ли это или кто еще, – безаппеляционно заявил всадник. – У нас сейчас принцесс завелось больше, чем собак нерезаных. Только вчера троих к королю привозили. Никого не узнал. Пришлось всем благодетелям, за попытку обмана королевской персоны, головы фищьь, – он провел ребром ладони у своего горла.

Мужчина, которого все знали как Седрик, притянул к себе девушку, но увидев ее возмущение, даже не стал ничего у нее спрашивать.

– Да как вы смеете! – девушку ловко вывернулась из рук мужчины, – да мой папа вас…

Что дальше должен был сделать папа, все свидетели развернувшейся сцены не узнали, Седрик вовремя прикрыл своей ладонью ротик девушки.

Всадник покраснел, но сдержался.

Зевак в переулке становилось все больше, а затягивать такую простую работу капитану Джеймсу Жеребеку не хотелось. К тому же солнце поднималось выше,  и его теплые лучи становились все беспощадней. Не самые приятные ароматы переулка висельников тоже усиливались.  Капитан стащил кивер и вытер потный лоб белым платком, вытянутым секундой ранее из кармана мундира.

– Пошли, – крикнул Седрик и двое парней, прикрывавших спины принцессы и ее спасителя, молниеносно растворились в толпе зевак.

«Вот это и получше будет, – подумалось капитану. – Приказ есть приказ, а принцесса может быть и настоящей».

Капитан неуклюже взмахнул кивером в руке.

– Ладно, считай разобрались с твоими друзьями. Поехали, стало быть, во дворец.

***

Солнце скрылось в тучах. Седрик закрыл глаза, попытавшись вспомнить какой сегодня день. С того самого приема у короля прошло уже целых шесть дней. А может и семь. Нет, подождите, это было буквально позавчера. Или нет.

Дни путались, мешались, и никак не хотели упорядочиваться… Был один способ узнать сколько времени уже идет подготовка к свадьбе, но для этого пришлось бы вернуться в комнату, а там сейчас было горячо. Жан-Пьер и Рапунцель что-то горячо обсуждали, даже закрытые двери балкона не могли оградить Седрика от звуков их спора.

Обсудили высоту ваз… А теперь добрались и до голубей. Принцесса твердо стояла на том, что выпущено их должно быть не меньше тысячи. Первый генеральный свадебный консультант попытался отбиться, но куда там. От нее отобьешься. Последние слова Жан-Пьера были про то, что во всем городе нет стольких птиц, даже если считать диких голубей, пары попугаев и двух страусов, живших у заморского посла Бентальо. Принцесса твердо стояла на своем,  и тогда Жан-Пьер опрометчиво предложил выпустить не голубей, а куриц, благо в Крапенге их было предостаточно. И не в небо, а по королевской мостовой, прямо через мост Махетона Второго. Первый генеральный свадебный консультант сообразил, что перегнул палку, только когда Рапунцель замолчала. Тишина длилась секунд пять, после чего Седрик услышал звон разбивающейся посуды.

Судя по всему ваза, – подумалось мужчине.

Две тысячи золотом

– Слушайте, а когда мне уже можно будет встать? – разбойник стоял на одном колене, прижимаемый к земле руками двух крепких гвардейцев из числа дворцовой стражи.

Кроме них, в большом тронном зале присутствовали принцесса Рапунцель, опознанная и теперь объявленная официально спасенной, усатый гвардеец, уже без коня, его Величество Лианар Первый в сопровождении бессчетного количества разнообразных советников и придворных зевак. Принцесса, вымытая и переодетая в белоснежное невесомое платье, восседала на малом троне по правую руку от своего отца.

Король снисходительно махнул.

Лианар Первый, среди своих соседей королей, слыл прежде всего человеком неспешным, рассудительным. За спиной его даже называли самой большой в мире королевской черепахой. Правда, сходство с черепахой касалось только характера. Визуально же Лианар Первый был достойным представителем рода Д’Орисаков и походил скорее на льва. Не очень крупного, пожилого, но все равно льва. Послушные прямые волосы, своей длиной прикрывавшие королевские уши, были придавлены короной. Кривой нос, сломанный еще в детстве, был узок и довольно вытянут. Брови, благодаря своему приподнятому положению, позволяли королевскому лицу выглядеть всегда слегка удивленным. Густая, аккуратно подстриженная борода, прикрывала всю нижнюю половину лица, делая исключение лишь для монаршего рта.

– Рассказывай, – проговорил Лианар Первый, откинувшись на троне и вытянув ноги.

Седрик, почувствовав свободу, смог выпрямиться в полный рост.

– Я бы с удовольствием, ваше высочество, вот только рассказывать то нечего. Вот принцесса. А вот он я. Вы знаете, ваше высочество, последний год был совсем нех… В общем, мало в нем было приятного для меня и моих компаньонов. А я ведь не один принцессу спасал. Для одного это просто невыполнимая миссия. И мне, и моим друзьям не помешала бы небольшая благодарность из королевской казны. Налоги растут, продукты дорожают. Цены на недвижимость вообще скачут почище любого кузнечика.

Король широко улыбался.

– Слушай, я же тебе сейчас не про внутриэкономическую обстановку в королевстве приказал рассказать. У меня для этих целей есть экономический советник. Жеромель!

– Я здесь, ваше высочество! – перед королем возник невысокий толстый человечек с широкой проплешиной на голове, лихо отсвечивающей солнечные лучи.

Одет советник был в яркий фиолетовый кафтан, обильно украшенный кружевами, и рейтузы такого же цвета, белые чулки и серые туфли.

– Так как там обстановка в королевстве? – осведомился король.

­– Стабильно хорошая, – отозвался Жеромель, присев в раболепном поклоне.

– Видишь, у меня все под контролем, – деловито заявил король. – Каждый должен заниматься своим делом. Министры докладывать, спасители спасать… И рассказывать о своих подвигах, чтобы барды могли потом песни слагать. Песнь – это очень хорошо. Каждый месяц непременно должна появляться новая, иначе все пиры теряют какую-то свою. Одинаковые балы, знаешь ли, навевают тоску хуже старого нудного манускрипта. Ты лучше давай рассказывай, что там с тобой приключилось, когда я тебя отправил на спасение моей дочери.

– Кто меня отпра…

Тычок в спину заставил Седрика переосмыслить фразу, которую он собирался закончить.

– Ах да. Когда нас с моими компаньонами собрали в поход, а собрали нас на славу, – не преминул уточнить Седрик, – мы отправились за Риву, прямо к черным пещерам. Местные поговаривали, что та же тварь, что принцессу уволокла, в темных пещерах живет. Скот у них ворует. Огороды топчет. Но на людей не нападает.

Про то, что на самом деле шайка разбойников забыла у темных пещер, Седрик разумно решил умолчать.

 – В общем, начали мы искать пещеру, в которой дракон мог укрыться. Искали, искали и наконец, под самый вечер, когда уже возвращаться домой решили, Люк кое-что заметил. У самого входа в одну из горных каверн на камнях он заметил глубокие борозды.

Седрик замолчал пытаясь сколотить из воспоминаний того, что произошло на самом деле, какую-нибудь небылицу, что смогла бы не вызвать лишних вопросов и при этом утолить любопытство короля.

– Ну, – нетерпеливо прервал поток мыслей мужчины его королевское высочество, – дальше, дальше что?

– А дальше мы осторожно вошли в пещеру. Дракон, на наше счастье, крепко спал. Подкрались к ящеру и дальше длиннющее копье ему в глазницу вогнали, так что уперлось оно в череп с внутренней стороны. Лишь небольшое пламя успело вырваться из его пасти, чуть не спалив при этом троих. Но, благо, сделали все резко и быстро. Иначе для нас все в той пещере и закончилось бы.

Не увидев на лице короля никакого недоверия, Седрик облегченно вздохнул.

– А где же ты все это время была? – Лианар в пол оборота повернулся к дочери.

Рапунцель поморщилась.

– Сперва, как только это чудище меня похитило, я сознание потеряла. А очнулась только в пещере, в какой-то яме. Пыталась выбраться, но поскользнулась и больно ударилась. А дальше помню только, как  мы уже через Риву переправлялись.

– Ваше высочество, дозвольте вопрос, – капитан Жеребек, с видом человека, у которого не получилось увидеть цельную картину, и которому это очень не нравилось, решил напомнить о своем присутствии, – так отчего же вы сразу не сказали, что на службе короля? – обратился он к Седрику, после разрешающего кивка монарха. –  А какой-то спектакль устроили в подворотне.

Взять бы этому гвардейцу и усы за такие вопросы остричь.

– Это же секретное задание, лично от короля, – нашелся Седрик.

Король медленно и чинно встал со своего трона. Белоснежный кафтан, с золотыми пуговицами и алмазной инкрустацией в форме львиной головы на правом борту, золотой камзол, идеально белоснежные бриджи в тон платью Рапунцель, вкупе с золотой короной, щедро усыпанной рубинами и изумрудами, поражали своим роскошеством.  

– Итак, мое личное задание было выполнено превосходным образом, – патетично начал свою речь монарх. – Барды, кстати присутствуют? Прекрасно. Так о чем это я? Ах да. Так вот, мое поручение было выполнено превосходным образом, и за это… Эээ… Как там тебя?

Большой зал, стены которого и потолок, давящий своей неправдоподобной высотой, были украшены превосходными яркими фресками. Разноцветные витражи, иллюстрировавшие сцены из история правления рода Д’Орисаков, заставляли самый обычный солнечный свет превращаться в какие-то смутные хаотические образы. Зал подчинил сознание Седрика, заставив того почувствовать себя крохотной песчинкой. Мужчина не мог оторваться от убранства зала. Наконец взгляд его плавно опустился по мраморным колоннам высотой в десять метров к королевскому трону. Седрик опомнился, сообразив, что уже секунд десять в зале стоит полная тишина, а взгляд короля с укоризной направлен на него.

– Скажи как тебя зовут, – прошипел ему в ухо один из гвардейцев и для большой убедительности ткнул в спину кулаком.

Седрик поморщился от тычка, пообещав, когда все закончится, отыграться на солдате.

– Седрик.

– Вот, Седрик, получает обещанную мной благодарность – руку Рапунцель.

В жизни Седрика было много моментов, когда жизнь его была близка к логическому финалу или же случались события, которые переворачивали все с ног на голову… И редко эти перемены носили приятны характер. Но вот сейчас происходило что-то невероятное.

Все присутствовавшие в зале ждали, что король исправится. Что он звонко рассмеется и признается в удачной шутке. Но король все также улыбался, вполне удовлетворенным эффектом произнесенных им слов, и молчал.

Седрик, несмотря на свое возможное вхождение в королевскую семью, думал, что его сейчас выведут на улицу, ткнут мечом в спину  и еще живого закопают в яме. Вот это будет похоже на правду. Не про какие желаемые две тысячи золотых Седрик больше не думал.

Первой тишину прервала принцесса.

– Отец, ваше решение, оно…

– Королевское решение принято. Подвиги должны отмечаться соответствующим образом. А для меня нет ничего значимей жизни моей дочери…

***

Седрик с трудом сдержался, чтобы не сплюнуть на голову, очередному пробегающему внизу служке на голову. Пара мыслей не давала ему покоя и наполняла бессильной злостью. Если первая – «что он здесь делает», стала для него привычной, как постоянное жужжание комара под ухом, то вот вторая была подобна зубной боли.

Седрик закатал рукава свободной шелковой белоснежной рубахи до локтей.

Взгляд его сам собой тянулся к горизонту, где в любой момент мог показаться темный силуэт огромного летающего змея, того самого что Седрик убил в пещере. Вроде как убил.

Все могло быть превосходно, если бы король наградил его просто золотом, и вся шайка могла отправиться прочь от столицы. Когда у тебя есть золото, тебе рады повсюду, хоть в Крапенге, хоть в Тракее а хоть за морем. Но все сложилось совсем иначе, и что делать дальше он пока не решил.

Несколько раз за день он видел у ворот знакомую фигуру Жоеля. Ребята не забыли его, а наслушавшись герольдов, наверняка ждали своего звездного часа, когда затребуют с новоиспеченного принца своей доли за молчание. Вот только, что произойдет раньше, объявится дракон, или на пороге возникнут его старые знакомые, было загадкой.

Что Седрик мог упустить? Он еще раз представил себе ту пещеру со спящим драконом. Вспомнил как его отряд проскользнул внутрь и едва не ринулся обратно, увидев под широким каменным сводом мирно спящего огромного ящера. Выудил из своей памяти образы пещеры, скудно освещаемой тремя факелами. Седрика по-прежнему брала дрожь, когда он вспоминал, что в одном из углов пещеры, который сразу было и не видно за тушей спящего дракона, находился деревянный стол. Седрику стоило огромных трудов заставить повидавших многое мужчин все-таки обшарить пещеру. Кроме стола, ящера пары листов чистой бумаги и огарка свечи, бандиты нашли в конце пещеры углубление в три метра, в котором находилась девушка в бездыханном состоянии.

Вот так и произошла встреча Седрика со своей будущей невестой. Как только стало очевидно, что больше ничего интересного нет, а дыхание дракона стало прерывистым, мужчины быстренько убрались из пещеры и шли не останавливясь вплоть до ближайшей деревни.

И если человеческий визитер дракона, возможный хозяин, разбойника-Седрика волновал мало, то вот принца-Седрика он беспокоил изрядно.

– А вот ты где!

Седрик чуть не поперхнулся, увидев в открывшихся дверях свою невесту.

– Жан-Пьер уже ушел. Мы с ним немного побеседовали на счет всяких важных вещей. Но осталось еще несколько вопросов, которые я бы хотела с тобой обсудить.

Растительность на лице Седрика начала зудеть еще сильней.

– Так вот, я бы хотела, чтобы весь зал был украшен фиолетовыми лентами… Но вот только не знаю, как это будет сочетаться с цветом тронного зала. Но мне фиолетовый очень нравится. Может нам весь зал перекрасить? Это бы сразу упростило нам задачу. Но не уверена, согласиться ли папа на такое.

– Вот и я сомневаюсь, – высказался мужчина протискиваясь в покои.

Служанка вовсю убирала осколки разбитой вазы.

– Ну и что? – пожала плечами Рапунцель. – Покрасим в фиолетовый, потом опять перекрасим в светло-желтый. Если хорошо проветривать, то ничего страшного. Быстро выветрится. Папа даже не почувствует запаха. А если почувствует, пусть тогда едет с инспекцией по провинциям. Он давно собирался, да все никак решиться не может. Вот мы ему и поможем. Что думаешь?

– Идея хорошая, я пожалуй ее обдумаю, погуляю по городу, – Седрик схватил со спинки резного стула, выполненного из все того же черного дерева, свой новый серый кафтан, щедро украшенный золотой вышивкой, и двинулся к лестнице.

Новая одежда, несмотря на свою цену, была жутко неудобной и сковывала движение. Но старую одежду у него отобрали, а вместе с ней и альтернативу. Во дворе к нему привычно приклеилась пара гвардейцев, которые должны были, следуя особому распоряжению Лианара Первого, сопровождать будущего принца в городе.

Жоэля у ворот не было видно.

Седрик прошел через открытые замковые ворота и оказался в зажиточном квартале торговцев. Его эскорт, двое крепких высоких парней, следовал за ним неотступно в пяти шагах позади. Седрик к ним уже привык и расстался с мыслью отделаться от них, по крайней мере, пока этого и не требовалось. 

Большие башенные часы показывали полпятого.

В воздухе был разлит приятный аромат цветущих роз и оранжевых лилий. Квартал рождал приятные ощущения, ощущения благоденствия, сытости и упокоенности. Люди на улицах, огороженных невысокими каменными домами, были приветливы. В общем, это была лучшая сторона монеты под названием Крапенг. В этой части города люди, похоже, умирали не пытаясь вытащить из своего живота острую полоску стали, а мирно улыбаясь и совсем без мучений. И даже канализация в этом районе должна была благоухать розами.

Седрику нравилась такая жизнь. Должна была нравиться, но что-то здесь было не так. От нее пахло пресностью, скукой. Так уж обычно бывает. Сложно все менять, когда жизнь складывается ладно. Гораздо проще ринуться на другой край света, когда на этом тебя ничего не держит.

Седрик смотрел по сторонам, в поисках таверны, но ему попадались лишь цветочная, хозяйственные, кондитерская лавки.

Седрик  остановился, дожидаясь, пока его сопровождающие подойдут ближе.

– В этом районе есть какое-нибудь местечко, где можно промочить горло?

Гвардейцы переглянулись. Стоящий справа, голубоглазый малый с прямым длинным носом и слегка выглядывающими из-под кивера темными волосами, отвел взгляд в сторону. Зато гвардеец слева, брюнет с волевым подбородком, перебитым носом и слегка выступающей вперед нижней челюстью, все-таки заговорил.

– В кондитерской продают соки.

– Соки это замечательно, а если я вдруг хочу что-то покрепче, – попытался прояснить ситуацию будущий принц.

– Тут недалеко, – снова заговорил тот же гвардеец, – есть питейный клуб. Правда, туда пускают только официальных членов клуба.

– То есть меня могут не пустить?

На этот раз ответом Седрику послужили равнодушные лица обоих гвардейцев.

– Значит, я иду в южный квартал, – решительно произнес будущий принц.

– Вам туда нельзя, сэр.

Седрик уже слышал этот запрет. И нельзя сказать, чтобы ему вообще когда-либо нравились какие-нибудь запреты. В прошлый раз он стерпел, но не сейчас.

– А я думаю, что можно…

Седрик покрепче сжал кулаки, гвардейцы, казалось, тоже напружинились.

– Ну раз вы так серьезно настроились, – благодушно произнес Седрик, – и его правый кулак ударил гвардейца слева прямо в нос.

«Когда нос отойдет, парней вообще не отличишь», – пронеслась совсем не к месту родившаяся мысль.

Седрик нагнулся уворачиаясь от удара второго, как оказалось напрасно. Вместо того чтобы ударить, гвардеец попытался схватить Седрика за плечи. Будущий правитель всех владений империи д‘Орисаков возразил ему апперкотом в челюсть. Не дожидаясь пока конвоиры придут в себя, Седрик побежал к воротам в южный квартал. План, к которому он готовился последние четыре дня, был неожиданным и оттого оглушительным. Он знал, что и как делать, чтобы все закончилось самым правильным образом. Решение ограбить короля было безумным, но именно оно позволило Седрику не потерять вкус жизни. План казался не просто безумным, но и невыполнимым без прежних сообщников.

Седрик бежал, изредка оглядываясь ­– гвардейцев не было видно. На перекрестке он резко свернул направо и замер. В небе, в каких-то трехсот метров от него, парил, стремительно приближаясь, темный силуэт дракона. И похож он был на того самого ящера, что довелось видеть Седрику с десяток дней назад. Мужчина сделал пару неуверенных шагов назад и бросился вслед дракону.

Дракон

Дворцовые ворота были открыты настежь. Многочисленные слуги бежали прочь, словно муравьи из растревоженного муравейника. Гвардейцы, рассредоточенные по замковому двору, давали раз за разом залп из мушкетов. Дракон не обращал на них никакого внимания. Он поочередно пускал огненные шары в окна замка.

Седрик отдернул ближайшего гвардейца.

– Что происходит? Где принцесса?

– Принцесса внутри. Пара наших пошли за ней, но это тварь… Тварь, она их спалила. А пули его не берут. Я не знаю… – гвардеец рассеянно тер свой лоб.

– А что пушки? Пробовали? – гаркнул Седрик.

– Близко, очень близко. Можно попасть в замок, – гвардеец отвечал лихорадочно, взахлеб, словно озвучивая первые приходящие ему в голову мысли.

Очередной залп мощных Рояльских мушкетов ничего не дал. Дракон, как будто оглянувшись, снова пустил огненный шар в оконный проем.

Седрика прошиб холодный пот. В пещере… И здесь… А что если?

Седрик выбежал из ворот.

– Это где-то здесь… Первый дом слева… Всего-то три этажа. Никакой лестницы. Так, но тут должна же быть… Водосточная труба.

Кафтан отправился под ноги.

Седрик ухватился покрепче и полез вверх. Белоснежная рубашка мгновенно стала рыжей, впитав в себя ржавчину.

На втором этаже от рубашки оторвалось пару пуговиц. На третьем он расцарапал в кровь правую руку. Царапина была пустяшной, но кровоточила обильно. На крышу Седрик выбрался, злым, грязным и окровавленным.

Седой мужчина, стоящий на соседней крыши,  прекратил активную жестикуляцию. Седрик коротко оглянулся. Дракон застыл в воздухе, не пытаясь спалить хоть кого-нибудь. Потенциального принца и седого мужчину в темном балахоне разделяло не больше тридцати метров, из которых два составлял пролет между крыш. Небольшое расстояние для молодого крепкого мужчины. Да и что делать с седовласым Седрик примерно представлял.

– Он что… Улыбается?

Седрик начал действовать, еще до того как оценил все, что может сулить ему эта улыбка.

Новые сапоги из мягкой кожи ловко перебирали по скату крыши. Алая черепица, не предназначенная для таких нагрузок, скатывалась и звонко разбивалась о булыжную мостовую. Нестерпимо пахло гарью.

Дом содрогнулся.

Солдаты в ярко-синих мундирах; горожане, любопытство которых пересилило страх; слуги, не успевшие далеко унести свои ноги, наблюдали за тем, как дракон, отчего-то потеряв интерес к королевскому замку, запустил огненный шар в трехэтажный дом преуспевающего торговца Конрада Леруэльского.

Конрад, заработавший свое состояние на торговле «вечными факелами», вместе с семьей находился в Тракее. Видимо, оттого никто из горожан и не ринулся на помощь. А может и потому, что было страшно.

Здание просело в сторону замка, но не рухнуло. Седрик, чудом не свалившись, оттолкнулся с правой ноги, чувствуя, что времени у него больше нет.

Второй шар разбросал каменные глыбы первого этажа, после чего красивое некогда трехэтажное здание сложилось быстрее, чем вы успели бы произнести «Конрад Леруэльский из Крапенга».

Разодрав остатки рубашки, Седрик вцепился в край крыши. Спину его обжигало жаром, а по ноги будто опустили в раскаленное железо. Мужчина крепко сжал зубы. Нога, зацепившись за ребро крыши, позволила ватным рукам вытянуть тело Седрика наверх.

Будущий принц громко откашливался. Седой мужчина, находившийся теперь всего метрах в четырех от него, что-то интенсивно показывал руками.

Обычный, в общем-то, старикан. С большим красным носом, густыми бровями и копной белых волос. Глаза стального цвета были устремлены куда-то позади Седрика. А затем будущий принц услышал звук огромных взмахов.

Седрик поднялся на ноги со скоростью, на которую только был способен его измотанный организм. Старик поднял левую руку, присогнув ноги, но через мгновение получил толчок от прыгнувшего прямо в него Седрика.

Будущий наследник империи д’Орисаков нырнул вниз, увлекая за собой мужчину в черном балахоне. Где-то над ухом очень отчетливо прозвучал животный визг, ударил в лицо поток воздуха смешанного с дымом.

Удар последовал гораздо раньше, чем должна была встретить их земля. Шелест, еще один удар, на этот раз уже не такой ощутимый как первый, и еще.

Пересиливая боль, Седрик поднялся на локтях. Справа от него, с широко открытыми глазами, лежал старик. Маленькая алая змейка крови прочертила путь на его лице, начинаясь в сочленении губ и заканчиваясь тремя сантиметрами ниже. Самый обычный старикан, с большим красным носом, густыми бровями и копной белых волос, да еще и с драконом в компании. Осмотрев тело старика, Седрик стянул с его пальца большой, похожий на золотой, перстень с вычеканенными на нем тремя соприкасающимися кругами. Будущий принц откинулся на спину, посмотрев еще раз на крону дерева, что спасло ему, жизнь, и закрыл глаза.

Принц Крапенга, Тракеи и всех нижних земель

– Значит это все? – недоумевая спросил Седрик.

– Вероятно да, – ответил первый королевский советник.

Мужчина был одет в элегантный легкий голубой камзол, с тремя небольшими золотыми застежками, украшенный элегантным кружевом, и ослепительно белые бриджи, белые чулки и элегантные черные туфли . В руке советника красовалось серебряное пенсне. Одетый в простую, хоть и чистую, широкую рубаху, накинутый на одно плечо темно-серый жакет,  темные бриджи, и кожаные сапоги, Седрик очень здорово контрастировал на его фоне.

– По крайней мере, я заслуживаю знать, что случилось на самом деле.

– Зачем, – искренне удивился советник, – в любой таверне уже сейчас рассказывают эту историю наперебой.

– Мне хотелось бы знать, как оно было на самом деле, – не унимался Седрик.

– Хорошо, – согласился советник. – До полудня еще полчаса. Десять минут я могу вам посветить, пусть у меня и нет особого желания.

Голубые глаза министра Корнуелла Ли смотрели холодно.

– Давайте присядем.

Королевский сад, составленный преимущественно из лиственных пород, предоставлял превосходную защиту от дневного зноя. Мужчины уселись на скамейку в тени королевского клена.

– Что вас конкретно интересует? – довольно холодным тоном осведомился Корнуелл, пряча пенсне во внутренний карман.

– Чем закончились события того вечера?

Седрик отложил жакет в сторону.

– Дракон атаковал замок, – начал советник. – Пара гвардейцев погибла во время отважной попытки спасения королевских особ. Затем дракон решил обрушить весь свой ужас на город. Первым полыхнул дом торговца Конрада Леруэльского. А дальше, Эжен Левик, гвардеец его Величества, не единожды отмеченный командованием, да и вообще со всех сторон личность сугубо положительная убил ящера.

– Как это произошло? Они же выпустили по нему с тысячи пуль, почему вдруг, как вы там сказали… Эжен Леник?

– Эжен Левик, – спокойно повторил министр, – запомните это имя, молодой человек. Это все-таки будущий принц Крапенга, Тракеи и всех нижних земель.

– То есть получше прицелился и выстрелил? Я ведь всего лишь попросил правды.

Советник замолчал на пару секунд, словно прикидывая в уме что-то, а затем заговорил вновь.

– Дракон повел себя странно. Он подпалил дом торговца, ринулся прочь от замка, но потом замер, словно судно без парусов. Дракон спустился на землю, где и получил смертельный выстрел от Эжен Левика. Пуля угодила чудищу прямо в левый глаз.

– Рядом со мной должны были найти тело странного старика в темном балахоне, – Седрик перешел к самому волнительному вопросу. – Кто это вообще такой?

– Никого рядом с вами не было. На вас упала балка от горящего дома, так вы потеряли сознание. Балка, понимаете? Вы должны быть умнее, если хотите дожить до старости, – лицо первого королевского советника гневно исказилось.

– А что же скажет народ? Или титул принца ничего не значит у д’Орисаков.

Седрик разговаривал смело и беззастенчиво, тоном непривычным советнику.

– Народ будет рад новому принцу, отважному гвардейцу, спасшему не только принцессу и короля, но и весь Крапенг от сожжения. Так что это несколько перекрывает ваши достижения. Да, и чуть не забыл, Лианар Первый, – советник потянулся к своему карману, – не забывает про свою благодарность. Это вам, – Корнуелл вытянул увесистый кошель. – Надеюсь, не стоит упоминать о том, что вам стоит покинуть Крапенг уже сегодня. Ваши товарищи не могут дождаться вас в южном квартале, если не ошибаюсь, в таверне «Рыцарь и дракон». Так что наша встреча подошла к концу, а вам не стоит заставлять ждать ваших компаньонов.

Послесловие

– То есть ты мне хочешь сказать, что это пойло стоит пол серебряного за десять пинт? Да я тебе и гроша медного не дам за эти помои! Давай тащи нормальное вино. Иначе ты моей сабли отведаешь, козел плешивый

Карл нещадно поливал крепкими словечками хозяина таверны вот уже пять минут, и, несомненно, получал от этого громадное удовольствие. Толстый увалень, складывалось такое ощущение, растерял львиную долю своих официанток и теперь, вместе с хрупкой девочкой лет шестнадцати, разносил все заказы. А фигура у него была самая что ни на есть неподходящая для этого дела. Раз за разом он бился своим толстым животом о тесно расставленные столики, рискуя их опрокинуть.

Таверна в деревеньке «Сигини» представляла собой одноэтажное и, откровенно говоря, неказистое строение. Если снаружи оно еще с трудом походило на что-то построенное руками человека, то внутри, если не считать старых разваливающихся столов и таких же табуретов, высотой едва превосходивших колено привычного взрослого мужчины, это была самая настоящая берлога. Грязная, бессчетное количество раз латаная крыша, высотой метра в три, грозила ежесекундно обвалиться, рискуя стать самой невразумительной крышкой гроба во всем королевстве.

В зале пахло пивом, кислой капустой и еще запахами, о происхождении которых Седрик не хотел догадываться.

Седрик очень тщательно, чтобы ни во что не вляпаться, разложил широкий лист бумаги, испещренный какими-то линиями. Края листа он придавил парой старых кубков

– Мне нужно, – слова его адресовались типу, сидящему напротив, лицо которого скрывал грязно серый капюшон, – чтобы твои люди были вот с этой стороны замка  через две ночи, – палец Седрика уткнулся в какое-то пересечение на плане.

Фигура наклонилась над планом и что-то прохрипела.

– Да именно так. Это важно. Все начнется с крика петуха.

Из-под капюшона вновь раздался какой-то хрип.

– Что значит «лучше сорока»? Что значит «почему должен кричать петух»? Считай, что для меня это личное. Если бы у меня были более умелые люди, сигналом служил бы крик голубя. Долго объяснять. Личное, говорю же. Значит сигнал – крик петуха. И тогда все начнется.

Седрик попытался устроиться на табурете поудобней, но это оказалось невозможно. Невысокий табурет не давал ногам развернуться, как следует.

– В общем, через две ночи. Аванс здесь, – небольшой мешочек перекочевал из руки Седрика к типу напротив. – Ведите себя в городе осторожно.

Рука несостоявшегося принца сама собой потянулась к щекам. Рука непривычно ощутила гладкую кожу на щеках.

– Ведите себя осторожно, не наломайте дров, – Седрик улыбнулся. – А то меня невеста не дождется.