|
В моей жизни полно вещей, которыми я никогда не буду гордиться. Нет, это совсем не то, что вы подумали. Не то, чтобы это какие-то ужасные совершенные мной поступки, вина за которые тяжелым камнем лежит на моем сердце. Совсем не так. Это скорее положительные, но недостаточные для того, чтобы их восхваляли трубадуры, разносили по миру бродячие менестрели. Предложенная помощь старику, снятый с дерева котенок, расцарапавший, мерзавец, при этом всю руку, перенесенный кому-то в помощь тяжелый ящик… Все это не стоит сил и голосовых связок потраченных на их восхваление. Да и что здесь такого, обычные поступки… Шажок. Даже не шажок. Шаг это движение, которое может тебя куда-то привести. Тьфу ты, совсем как-то замысловато звучит, словно у менестреля в какой-нибудь балладе. В общем, то, что я делал, пусть и даром, наверняка делал за свою жизнь каждый. Не раз. Вот так я и не выделяюсь совсем. Не выделялся. Но это не страшно, уже… Ведь сегодня я собираюсь сделать что-то по истине внушительное и громкое. Я собираюсь освободить мир от кровавого ужасного чудовища! Последнюю фразу я даже произнес вслух, но не слишком громко. В ночном лесу не бывает безопасно, не то, что в этом. Этот-то как-раз напротив, очень спокойный, а так, в принципе. Так каким же образом обычный деревенский парень средних умственных способностей и таких же физических возможностей, сможет найти чудом уцелевшего монстра в этом полном светлых и умелых рыцарей? Случай, удача, подарок на день рождение или злой рок? Каждый может назвать это по-своему. Но этот монстр – я сам.
А вообще не такие уж эти рыцари светлые, крепкие ребята в железных латах, такие же, как и наши деревенские любители вина и девок, разве, что к их именам, благодаря богатству и принадлежности к древним родам принято добавлять «сэр». А чудовище, к слову, не такое уж кровавое. Ну, разве можно назвать кровавым за убийство одного кролика и пары крыс. Кролик к слову был действительно вкусным и к тому же соседским. А соседский, значит не считается… Как и яблоки. Ну и груши… А у Дика еще и алыча.
Да, так вот, сегодня я, Кевин Безропотный, собираюсь изничтожить величайшее зло из самого сердца черного леса… Изничтожить во славу любви, во славу прекрасной Эли… Ведь в таком обличьи я боюсь, что не смогу себя обуздать, животная натура вырвется наружу во сто крат усилив человеческие чувства… И тогда с Эли я смогу сделать непоправимое или же она просто испустит дух, увидев на пороге такое страшилище. В общем, мне представилась редкая возможность, живя всю свою сознательную жизнь в деревне, умереть пожертвовав самим дорогим, что у меня есть, не парой золотых в стычке с лесными грабителями, а сражаясь с чудовищем, спасая весь окружающей мир и в том числе ее, самую дорогую мне девушку, которая все равно не была бы моей… Ну вот эту деталь лучше барду не рассказывать. Да где же он, мелех его побери! *** Кевин сидел опираясь спиной на замшелую деревянную стену полуразвалившегося дома, расположенного метрах в двадцати от скалистого берега реки Леренги. Рядом с ним, на редкой траве, располагалась корзинка с куриными яйцами, какой-то зеленью и кольцом домашней колбасы. Кувшин красного домашнего вина тоже был тут. Все по договору.
Кевин придумал отличный план. Его имя должно было остаться в истории надолго. Умереть сегодня, чтобы остаться в памяти простых людей навсегда. Только так. Бард должен был написать правильную историю, удовлетворенный тем, что сегодня принес Кевин и еще тем, что должен был принести, когда песня будет закончена. А уж тогда… Тогда уже можно будет решиться на серьезный поступок. За то время, пока бард будет писать свою песнь, он успеет признаться в любви Эли, напиться с горя в случае отказа, а отказ наверняка будет, и тогда уж…. А пока рано. Может у барда еще и не получится ничего. Хотя сегодня знатно распевался.
«И Седрик Светлый, увлеченный, Своею страстью поглощенный, Елену ринулся искать, Чтоб затащить ее в…» А дальше не помню. Или там не так было? Кевин потер свой лоб. Барда все не было, это при том, что за перекидыванием в животное обличье он сам захотел понаблюдать «для вдохновения». Наверное, подумал, что молодой паренек перепил вина и ему напричудилось один Мелех знает что. «Елену ринулся искать, Чтоб не простаивала …» Стихи не вспоминались, а то, что удавалось напридумывать самому, не отдавало ни капелькой изящности. Кевин начал потихоньку посапывать, когда из леса раздались громкие звуки, свидетельствовавшие о чьем-то приближении. -Ну и где этот твой вурдалак?- громко спросил сильный мужской голос.- Ну! -Сэр, да зачем вам сдался этот пьяненький парниша? Ну, напридумывал спьяну, так что же ему голову рубить? Это же… Как его… Негуманно. -С чего бы это? - Ладно, так а тогда зачем вам это?,- голоса приближались,- Во-первых, человеческая голова на стене не слишком радует глаз, а во-вторых, далеко не самая это выдающаяся человеческая голова. -Разберемся. А сперва, у твоего вурдалака спросим, чего это он моду взял такие россказни разводить. -Да и скучно нам,- добавил еще один мужской голос, как-то особенно тоскливо. -Точно,- согласился с ним первый.- Вино в деревне паршивое… -Еще хуже, чем девки,- загоготал еще одни незваный гость. Весь сон Кевина как рукой сняло, как только он услышал, что сейчас его будут обезглавливать, а его головой украшать стену. И этому факту даже не помешает то, что сейчас он выглядит как самый обычный простолюдин. -Зови,- словно приговор, произнес первый голос. Кевин слегка выглянул из-за угла. Метрах в двадцати от него, стояло четверо мужчин – бард и еще трое рыцарей. Даже если бы ребята были бы вовсе без одежды, отличить «кто есть кто» не представляло никакой трудности. Бард был на полголовы ниже, и еще раза в два уже в плечах. Он казался нереально маленьким на фоне тройки рыцарей, которые были как на подбор высокими и крепкими … В общем ,даже одного из них могло запросто хватить, чтобы взять Кевина и последовательно проделать все необходимые операции, для обезглавливания, четвертования или любого другого веселья, которое могло прийти на не обремененный изысканностями рыцарский ум. -Так слышь,- Кевин поспешешно отдернул свою голову,- там кто-то за хатой есть,- обрадовался один из рыцарей. Мозг Кевина суматошно пытался придумать хоть что-то, но страх парализовал тело юноши. -Я просто крестьянин, просто крестьянин… Они об меня даже руки марать не станут, не станут… -Что ты здесь бубнишь?- громадная фигура заслонила свет лунного диска для юноши, превратив потенциальный кошмар в самый настоящий. -Я это… Поесть сюда пришел. Тяжелая рука плюхнула по затылку Кевина, и он шлепнулся в траву, как подкошенный. -Этот что ли?- снова напомнил о своем существовании первый голос, видимо принадлежавший вожаку импровизированной дознавательной группы.- Ладно, щас будем проводить допрос. Меда у него там в лукошке нет? Второй рыцарь, побрякивая железной кольчугой, сделал пару шагов и носком грязного сапога небрежно вывернул содержимое корзины. -Ничего такого нет… А тут… О еще кувшин вина. Ну-ка… Рыцарь сделал продолжительный глоток и сморщился. -Такое же паршивое как и все в этой деревне. Вожак пропустил фразу мимо ушей. -Жаль, что меда нет. А не то бы рожу ему обмазали и в муравейник,- особое сожаление проскользнуло в словах рыцаря. -Господа,- вклинился в разговор бард,- так может вы его хотя для порядка спросите о чем узнать хотите? Может он и скажет. А вы его сразу в муравейник. Кевин сделал легкое движение, чтобы попытаться перевернуться, но тяжелый сапог, упершийся между его лопаток, заставил отказаться от этой идеи. -Ладно, давай спросим,- с явной неохотой произнес вожак. Кевин почувствовал такую благодарность к барду и… Тут же забыл про все на свете, как только тяжелый сапог заехал ему по ребрам. -Переворачивайся, ну! Кевин не стал испытывать на прочность спокойствие рыцарей и свои ребра. Парень перевернулся и тут же его подхватили сильные мужские руки. Теперь его держали так, что лицо его было где-то сантиметрах в тридцати от лица одного из рыцарей. Руки от крепкого залома, вот-вот должны были отвалиться. Лицо хотелось опустить как можно ниже, но крепкие пальцы, стискивающие подбородок крестьянина, не давали это сделать. -С чего же там положено начинать,- произнес мужчина, на которого Кевин вынужден был смотреть не отрываясь, и тем самым позволил соотнести голос вожака с слегка приплюснутым лицом, украшенным глубоким шрамом на щеке.- Вспомнил,- радостно оскалился он. Вспышка в глазах Кевина последовала тут же за коротким размахом мужчины. Глаза не хотели открываться. Кисть, продолжавшая стискивать челюсть, тряханула голову парня так, что в ней зазвенели колокольчики. -Глаза открыл,- произнес один из державших.- Мы еще не закончили,- грубо заржал мужчина. Кевин приоткрыл глаза… Ну как приоткрыл. Левый открылся. А вот правый… Кевин честно сделал попытку, но глаз распухал мгновенно, и спустя секунду даже приоткрыть его было делом совершенно невозможным. -Так, что там дальше,- призадумался вожак.- Бард, что там у вурдалаков пр… Провл… Он взял кувшин с вином, который чудом не перевернули, сделал продолжительный глоток и сморщился. -Дрянное вино… Проявляет их сущность,- наконец закончил он. -Ну так, конечно же, господа рыцари. Как говорят песни наших предков,- бард прокашлялся,- шерсть на длани вурдалака буйной бузиной растет,- патетично закончил он. -Ка… Какой? Чего? -Ну я говорю, что у представителя рода вурдалаков на длани… Ну, то есть на ладони, растет шерсть,- пояснил бард. Рука Кевина выгнулась еще более неестественным образом. -Регул нету тут ничего,- обычная ладонь,- только мокрая какая-то. Секунды на три воцарилась тишина. -Не то, бард, давай еще приметы,- огласил свое решение вожак. -Тогда… Тогда… Клыки его ножам подобны, готовы рвать, кусать и крови всей тебя лишить. -Это ж кровосос,- раздался голос из-за спины Кевина.- Регул, это ж натуральный кровосос,- как бы ища поддержки повторил громила. -Ну, так-то да,- вопросительно уставился на барда вожак. -Ну, это то, что мне известно из песен предков, питающих сознание наше и наполняющее глубоким смыслом любое… -Проще говори,- обрезал разгорячившегося поэта один из рыцарей. -Ну,- несколько обидевшись, бард продолжил,- клыки у него все равно должны быть увеличены. Кевин с ужасом подумал о том, что ему сейчас оторвут нижнюю челюсть и будут рассматривать при лунном свете какие-там по размерам у него клыки. А если вдруг они окажутся нормальными, а Кевин вполне допускал и такое, ему скажут – «извини, парень», и разойдутся спать. А может мне все это приснилось… -Давай, Ричард,- скомандовал Регул,- открывай ему пасть. -Это без меня,- а если он и есть вурдалак? Он же мне всю руку откусит и причмокнет. -Мирт! -Вот ты, Регул, хочешь, сам ему пасть и открывай. Кевин выдохнул, видя, что Регул медлит. -Давай его так спалим, не нравится он мне. Кевина бросило в холодный пот… А кроме того еще какие-то странные ощущения примешались к его чувствам. -Господа рыцари, за что же его палить? Шерсти нет, да и клыки такие, чтобы в рот не помещались, у него тоже отсутствуют,- попытался возразить менестрель. -И мне он не нравится,- заявили по очереди Мирт и Ричард, если Кевин не ошибся с голосами. Да и какая разница, кто из рыцарей разожжет пламя под его костром. А еще хуже будет, если приведут его в деревню и спалят на глазах у всех местных. Это ж какой позор всей семье. Всю жизнь ходить под косыми взглядами, а если уж чего-то еще приключиться… Сожгут без суда и следствия… И снова эти странные ощущения. -Певун, что ты там про шерсть говорил?- в голосе Мирта зазвучали нотки испуга.- Тут у него вся рука волосатая чего-то стала. Кевин почувствовал, как его руки наливаются силой и тут же его отпустили. Затем лопнула рубашка, штаны… Ну вот опять всю ночь зашивать. Будем надеяться, что по шву разойдутся. - Надо было его сразу спалить, а не барда слушать… То-то он мне не нравился,- зашипел Мирт. Правый глаз теперь тоже мог лицезреть окружающий мир, а вся злоба ушла. Кевину даже не хотелось мстить рыцарям, что еще парой минут ранее хотели его спалить или обезглавить. -Шли бы вы,- голос юноши обрел басовитость и твердость. -Я щас тебя… Кевин успел повернуться во время. Рыцарь Мирт, широко махнул мечом, целясь своему грозному противнику куда-то в район живота, намереваясь располовинить своего врага. Животные инстинкты сжали тело чудища подобно пружине, и в один прыжок то, что было Кевином, отпрыгнуло метров на пять назад. Меч, продолжив свое движение, разрезал воздух и, к ужасу рыцаря, глубоко вошел в плоть Ричарда. -Хелиус, ты хоть им скажи, пусть домой идут,- сделал еще одну попытку закончить ночной кошмар вурдалак. Бард хотел было что-то сказать, но тут же передумал, глядя на озлобленное лицо Регула. -Я тебе сейчас голову откушу,- проорал Мирт и с голыми руками ринулся к чудищу. Рыцарь сделал два шага, споткнулся о кочку и хлопнулся головой о булыжник. Барду, приблизившемуся к телу, лишь оставалось констатировать: -Расшибся. Кевин так и оставался на месте, в недоумении осматривая поляну. -Слушай меня, животное. Я тебя сейчас буду убивать. Больно и по возможности долго. А ты пока главное только никуда не уходи. Кевину, продолжавшему себя прекрасно чувствовать, и ничуть не потерявшему способность трезво мыслить, пусть он и находился сейчас в теле чудовища, такое предложение показалось сомнительным. Да и вообще любое предложение человека, обещавшему вам болезненную и долгую, по возможности, смерть, всегда почему-то напоминало ловушку или, по крайней мере, отдавало душком. Кевин не стал ждать пока Регул, твердой и уверенной походкой дойдет до него и начнет делать его все меньшим и меньшим. -Хватай его бард,- прокричал рыцарь ускоряя шаг. Хелиус ухватил хвост чудища, но тут же отпустил его под укоризненным взглядом вурдалака, что еще десять минут было самым обычным крестьянином, и аккуратно сделал два шага назад. Чудище сделало два широких шага, оттолкнулось и за один прыжок оказалось на той части крыши хижины, что еще каким-то чудом уцелела. -Я тебя достану. Рыцарь приблизился вплотную к стенке и замер в нерешительности. Вурдалак был высоко и слазить судя по всему не собирался, а забраться наверх никакой возможности не было. Да выглядело это все как-то комично. -Я говорю, я тебя достану,- проорал рыцарь. -Да я не против. Вперед,- отозвался сверху монстр. -Я говорю, я тебя достану,- словно мантру, предоставляющую всякому просящему крылья или как минимум лестницу, повторил мужчина. -Ага,- поддакнуло чудовище. Регул нашел глазами барда. -Чего там древние герои делали?- нетерпеливо спросил рыцарь. -Ну,- бард снова почувствовал себя вовлеченным в эту сказочную историю,- обычно доблестные рыцари вызывали чудище страшное на бой, а там уже как обычно. В неравной схватке… На последнем издыхании… Превозмогая боль,- словно обрывки воспоминаний призывал он в этот мир частички различных, но схожих легендарных историй. – А так чтобы чудище пряталось от воителя, светлого паладина… Да еще и на крыше… Ну кинь в него булыжником… Кевин ловко уворачивался от летящих в него камней. Рыцарь давно уже откинул в сторону свой меч, и теперь весь взмокший продолжал с удивительной настойчивостью бросать в чудище все, что можно было бросить. Вурдалак повернул свою голову к обрыву, где полный лунный диск только что показался из-за облаков. Прекрасный, волшебный свет ниспадал от небесного светила, как вдруг оно начало забирать вниз… Регулу вконец осточертело швырять в эту ловкую тварь, и он решил сделать то, что давно было пора. Дождавшись, когда вурдалак отвлечется, он разогнался и всем своим весом ударил стену. В первую секунду все было хорошо, здание покосилось, и стена начала падать... Какого-то Мелеха прямо на него. Регул был крепким мужчиной, а хмель давно ушел из его организма. Он сделал один, второй прыжок, когда огромная туша прямоходящей серой твари рухнула и впечатала его в землю. Кевин не спеша, поднялся. Вроде бы с такой высоты падал, а боли совсем не почувствовал, как будто на перину упал… Бард Хелиус из Кантеберы сделал пару аккуратных шагов к телу рыцаря Регула из… Да кто его знает откуда, присел над мужчиной и просто констатировал: -Расшибся.
-Гм, гм,- вурдалак обернулся на покашливание,- господин… Бард призадумался. -Кевин,- подсказал оборотень, больше занятый рассматриванием своих лап, превратившихся из неудобных отвратительных отростков в орудие устрашения. -Точно,- подхватил Хелиус из Кантеберы,- так что вы там мне обещали? Песню взамен за… Хлеб наш насущный? -Ага,- поддакнул оборотень. -А потом, стало быть, в пропасть, чтобы не нанести никакой боли своей любимой?- мягко продолжил бард, уже опасаясь за свою жизнь. -Это раньше я так думал,- оскалился вурдалак, и менестрель ощутил, как у него седеют волосы,- а сейчас нет. Да и не возлюбленная она мне. В общем, я сам себе так решил, доложишь, что меня таким видел… Вурдалак не оскалился, не начал рычать, он просто внимательно посмотрел на барда, секунды четыре. -В общем, не надо,- заключил Кевин,- и балладу какую-нибудь хорошую все-таки напиши. Хороших примеров же должно быть больше, чем плохих. Бард молча кивнул, сам думая лишь о том, как бы промочить пересохшее горло. -И еще Хелиус, как ты там сегодня пел? Про Елену? Хелиус прокашлялся. И страшно фальшивя, дрожащим голосом начал выводить: И Сееедрик Свееетлый увлеченный, Своееею страстью поглооощенный, В дуууше, чтоб страаасть свою унять, Елееену тут же в жееены взять… -Все, понял,- прервал Свен, сообразив, что хоть текст и правильный, а ощущение какое-то не то, как будто бы бард ранее делал все правильней. Вурдалак двинулся к деревне. -А ты хоть куда?- окликнул бард ускользающую тень. -Пойду туда, куда сердце зовет, к любимой, к Эли… Самое время менять ненаписанные истории. |
