|
-Мне нужна всего одна зацепка… Начало и дальше, дальше все пойдет. Понимаете? Ричард не мог понять, откуда он знает, что мужчина может ему помочь. И не просто протолкнуть его какую-нибудь заметку в газету. Нет. По-настоящему помочь. Вернуть ему все. Все, что было раньше. Легкость слов, изящность оборотов и мурашки по коже… Мужчина даже не смотрел в его сторону. А Рич пока не решался говорить что-то еще… Так было положено. Это не было произнесено вслух – есть такие вещи, которые ты знаешь и все, словно ты впитал их еще давным-давно вместе с молоком и матери, или просто тебе уже объясняли правила, но ты об этом забыл. Мужчина по-прежнему молчал, словно наслаждаясь туманом, что каждую секунду укреплялся в силе. Наконец, будто отсчитав отведенное кем-то время, он повернулся. Только сейчас Рич мог его хорошенько рассмотреть. Черные глаза на худом лице были обрамлены темными кругами, то ли от недосыпа, то ли еще от чего-то, тонкие губы неправильной формы, кривой нос, высокие скулы, копна непослушных волос с легкой сединой, которые все же пытались уложить на правый бок. -Пойдет?- спросил человек, глядя Ричу прямо в глаза. Все внутри съежилось от колючего жесткого взгляда незнакомца. -Пойдет?- переспросил незнакомец.- Сколько ты уже ждешь этого «пойдет». Десять, пятнадцать, двадцать лет? -Это неважно,- словно от назойливой мухи отмахнулся от слов мужчины Ричард.- Самое главное начать. Мне нужна всего одна, одна по-настоящему хорошая книга. Одна книга все вернет. Писатель содрогнулся от смеха незнакомца, но не посмел ничего сказать. -Ты знаешь,- Ричарда обдало холодом бездонных черных глаз,- сколько раз я слышал подобное? И дня не проходит. Если тебе удалось выжать из себя что-то стоящее на 200 страниц, это совсем не значит, что ты и есть настоящий писатель. -Но…
Ричард молчал. -Мне нужен импульс, толчок,- наконец произнес он.- Что-то что вытолкнет меня из болота. -Импульс? Ты хочешь импульс?- незнакомец провел рукой по своему подбородку.- Толчок? А ты его заслужил? -Да, я его заслужил,- ответил Ричард, но голос его, как он ни старался, в конце все-таки дрогнул. -Ты сам не веришь тому, что говоришь,- заключил незнакомец, отвернувшись в сторону, переключая все свое внимание на расползающийся туман. -Я талантлив, у меня просто нет сюжета. -Да,- согласился мужчина.- Все правильно, у тебя его нет. Ладно. У нас не так много времени осталось,- произнес он протягивая свою руку в белую дымку. Что ты готов отдать за помощь?- спросил незнакомец, не глядя на Ричарда.- Не тот вопрос,- опередил ответ писателя мужчина, и недовольная улыбка заиграла на его губах. – Я и так знаю, что ты готов отдать все. -Только если у меня выйдет настоящий бестселлер, и я получу всю его славу,- не удержался писатель.
Туман бесшумной змеей начал окутывать сперва ноги, а затем и руки Ричарда. -Но где подвох? -Подвох?- передразнил незнакомец.- Ты думаешь, в этом предложении по спасению твоей никчемной жизни есть подвох? Только один. В тебе самом. Туман поглотил незнакомца. Последними, что увидел Ричард, были черные бездонные глаза. «А я ведь его где-то видел»,- успел вспомнить Ричард Рендолф. *** Он проснулся в метро вагона, в тот самый момент, когда двери, ведомые сжатым воздухом, захлопнулись, и какая-то забытая богом станция осталась снова наедине сама с собой. Ричард протер глаза и задумался. Такой яркий сон. Мог бы поклясться, что все это было наяву. Но туман… Мужчина… Ричард помнил отчетливо каждое слово, произнесенное им. Но вот лица мужчины вспомнить не мог, как бы ни напрягал свой мозг при этом. Он попытался устроиться поудобнее на лавке вагона метро. Сидение рядом с ним все еще хранило чье-то тепло, а в кармане он с удивлением обнаружил что-то лишнее. Когда в карманах твоих джинсов в течение двадцати лет не лежит ничего кроме мобильника и пары старых ключей от квартиры, каждый новый предмет, оказавшийся там, кажется на удивление громоздким, какими габаритами он бы не обладал. Но это ровным счетом ничего не значило, в кармане могло оказаться все что угодно, а рядом с ним, несмотря на то, что вагон был практически пуст, тоже легко мог сидеть кто-то, заняв это место еще с какой-нибудь оживленной станции, пусть он и никого не помнил. Рука потянулась в карман джинсов, и пусть он успокаивал себя, ища для всего тривиальные объяснения, Рич уже знал, что сейчас вытянет его рука. Золотистый небольшой слиток блеснул в свете неяркого освещения метро. Пара подозрительных парней, до этого сидящих метрах в пяти, поднялись со своих мест и двинулись к нему. «Если это не сон, значит, сейчас все может начаться. Притягивать неприятности… Сюжет… Думай, Ричард, иначе все это может плохо закончиться… А если…» -Эй,- окликнул мужчину первый невысокий худощавый бритый парень, лет двадцати, одетый в синие широкие джинсы, свободную зимнюю синюю куртку нараспашку и белые высокие кроссовки,- что там у тебя, приятель? Обращавшийся явно был латиноамериканцем в каком-то совсем недалеком поколении. «-А если все дело в том, что весь город, который до этого момента был всего лишь статичной декорацией, начинает тянуть свои руки в мою жизнь, и виной всему вот этот вот камень,- Ричард уставился на зажатый в руках слиток.- Как я получил – не важно. Нашел, купил, поднял с асфальта… Главное, что до этого момента мне не было никакого дела до жителей этого города. Жить обычной закрытой жизнью, «привет» на работе, «до свидания» охраннику… А сейчас… Сейчас город тянет свои щупальца, пытаясь влезть в мою жизнь. И слиток… Не могу его выбросить. Не могу.» -Тебя спрашивают,– подхватил второй коротко стриженый парень, в таких же широких, разве что голубых джинсах, длинной, словно купленной не по размеру, кожаной куртке, и черных кроссовках.- Чего там у тебя? Парень точно имел родственников в какой-нибудь латиноамериканской стране. «-А почему не могу?- мозг Ричарда со скрипом шевелился.- Не могу и все. Я взял слиток, и пока его никто у меня не заберет добровольно, я должен с ним ходить. А если выброшу… Город меня раздавит.» -Я щас тебя раздавлю,- произнес первый «латинос» с нажимом на первое слово, запуская при этом свою правую руку в карман синей куртки. Ричард про себя отметил, что, видимо, произнес последнюю фразу вслух. Он поднял глаза и сообразил, что минут на пять выпал из реальности, и сейчас уже двое парней грозно нависали над ним. Ход его рассказа и не думал останавливаться на то время, пока Ричард придумывает начало. Рассказ теперь жил своей жизнью, не ожидая писателя. -Выворачивай карманы,- произнес бритый.- Быстро,- в руках его сверкнул стальное лезвие. Не становитесь на дороге у человека, которому нечего терять, и у которого, наконец, появилась конкретная цель, уже мозолящая глаза на горизонте. «Если сейчас была… По-моему станция «Метрополиса», то следующая… Да где же эта чертова станция?!»- разбуженный мозг теперь отбросил всякие мысли о книге и пытался найти единственный, а в этом почему-то Ричард не сомневался, выход из ситуации. -Парни, у меня кроме старого мобильника, пары жетонов на метро ничего и нет. -Что там у тебя в руках,- не унимался первый.- Ну-ка, давай! -И карманы выворачивай,- добавил второй с нажимом в голосе.- Живо!- в руках его сверкнуло что-то блестящее. В тоннеле посветлело, и Ричард напрягся. Вот и станция, такая же пустая, как и ее предшественница. -Чего медлишь!- рука с ножом приблизилась к щеке мужчины,- сейчас без ушей останешься. А дальше все происходило словно во сне. Адреналин в крови заставил выбросить правую руку, отталкивая нависающего справа первого парня, правая нога легнула второго в область коленки, отчего коротко стриженого латиноса скрючило. Вскочив с сиденья, Ричард ударил кулаком первого, что тот замер, словно в ступоре, в голову. Кулак Рича завыл от боли, но, не обращая на это никакого внимания, он рванул к открывшимся дверям. Что-то вцепилось в его куртку, и он отмахнулся не глядя. Судя по сдавленному крику и ослабевшей хватке, ему повезло, и рука угодила куда надо. Поднапрягшись из последних сил, мужчина вырвался и вздрогнул от острой вспышки в правом бедре. От боли нога подкосилась, и он рухнул прямо в дверях. Раздался шипящий звук закрывающихся дверей. Ричард вложил все, что у него было, чтобы вытащить ноги на станцию… *** Вот уже четыре часа он сидел за стареньким ноутбуком и, не останавливаясь, обращал свои мысли в электронный текст. Все, что уложилось в эту ночь, и все, что не уложилось, но было домыслено. Рана на бедре неприятно ныла. Благо это была всего лишь царапина, хоть и очень большая. Обработав ее антисептиком, Ричард перевязал ее бинтом, нашедшимся на верхней полке шкафа. Времени ехать в больницу не было, мысль могла ускользнуть. А этого Ричард Рендолф сейчас боялся гораздо больше, чем заражение крови. *** Он встрепенулся, отбрасывая дрему. Солнечные лучи сделали абсолютно бесполезным не яркий свет электрической лампочки, и он выключил лампу. Закончив печатать, у него не хватило сил подняться со стула, поэтому в этом положении он и отрубился, так и проспал… Взгляд опустился на циферблат часов, подаренных Ричарду еще его отцом. 11.45. Подсказали большая и маленькая стрелка. -Значит, проспал где-то четыре часа,- вслух заметил мужчина, находясь при этом в комнате совершенно один.- Надо подумать, что делать дальше, но сперва надо перекусить. Хлопья, щедро засыпанные в тарелку, погрузились в молоко не первой свежести. Но вкус – это детали. Мысли сейчас были далеко, где-то в том месте, где мечты обретают свое физическое воплощение, свою реальность. Из этой прострации Ричарда вывел стук в дверь. С соседями он не очень-то общался. Если представлять, что про него могли бы написать в какой-нибудь криминальной хронике, то соседи, а у них всегда допытываются, каким же был герой материала, вряд ли могли рассказать что-нибудь интереснее, чем – «человек, как человек; здоровался, в конфликтных ситуациях не участвовал; жил своей жизнью». И вот сейчас стук. Ричард поднялся со стула и, попутно зайдя в комнату, чтобы захватить золотистый слиток, вернулся к двери.
За дверью стояла какая-то женщина лет двадцати пяти, в темно-синей униформе, с каким-то витиеватым значком на груди. Ричард не спешил открывать, лишь сильнее сдавив в правом кулаке заветный слиток. Девушка, тем временем, не дождавшись никакой реакции, постучала в соседнюю дверь. Через пару секунд дверь приоткрылась, и на пороге возник Билли, мужчина сорока пяти лет, в серых выцветших от времени спортивных штанах и пожелтевшей светлой майке с неброской надписью «Равенсбург». -Вы, случайно, соседа вашего не знаете?- спросила девушка, кивнув в направлении двери Ричарда.. -Почему не знаю?- удивился Билли.- Конечно, знаю. А вам зачем? -Да он уже три месяца за электричество не платит, вот меня сюда и направили, разобраться,- пояснила девушка.- А вы его телефон знаете, мобильный,- уточнила она через секунду. -Э нет,- отрицательно помотал мужчина, вытирая свои руки о штаны, словно только сейчас опомнившись, что перед ним находится привлекательная молодая девушка. -И это мне что, каждый раз сюда приходить,- поникла она.- Может, вы ему передадите, чтобы он оплатил, а то… -Так, а вы ему свет отключите и все,- легко нашел выход из ситуации мужчина. «Вот же козел,- вырвалось у Ричарда, переминавшегося с ноги на ногу, но не отрывавшегося от дверного глазка,- советчик». Билли был обычным работягой с городского машиностроительного завода. Обычный ни чем не примечательный мужчина со стандартным набором увлечений и желаний. Это в начале своей жизни каждый из нас очень разный, с какими-то особенными увлечениями, желаниями, но многолетняя однообразная работа выстраивает людей под какие-то шаблоны. -Нет,- твердо ответила девушка,- так не пойдет. Но вы все равно передайте,- напомнила девушка, сообразив, что ничего хорошего от этого визита она не выиграет.- Спасибо и до свидания.
Может эта сцена и не казалось бы такой забавной, если бы на соседе было из одежды что-то более соответствующее его намерениям, а плешь на голове была бы прикрыта оставшимися островками волос… Ну, или париком.. Дверной глазок находился где-то на уровне груди. Не удивительно, что тело Ричарда Рендолфа затекло при подслушивании через дверь диалога, произошедшего на его лестничной площадке. Он разогнулся, громко ухнув, и отправился доедать свои хлопья. Значит, скоро ему еще и электричество отключат. Вполне возможно, что это те самые неприятности, которые тоже притягивает слиток. В любом случае стоит поторопиться. Так и не доев остатки размокших кукурузных хлопьев, он вернулся к ноутбуку. «Следующая глава. Следующий день…»,- отобразились последние слова, набранные всего каких-то четыре часа назад. Значок курсора продолжал моргать на одном и том же месте вот уже пять минут… Мыслей не было. Не появилось их и когда писатель сжал в своей руке слиток. Ни одной. Ричард словил себя на мысли, что за все время, он так и не успел рассмотреть врученный ему драгоценный артефакт. Этот факт показался мужчине настолько удивительным, что он тут же поспешил восполнить этот пробел.
Если не пишется дома, надо идти на улицу. Ноутбук был заряжен, и на два часа активного печатания его должно было хватить с лихвой. *** Через каких-то пятнадцать минут Ричард уже шел к ближайшему парку, где, разместившись на деревянной скамейке, можно было свободно попечатать. Воздух, не успел Ричард спуститься с крыльца, уже освежил его сознание, придав дополнительные силы. Правда бедро побаливало, и походка из-за этого должно быть выглядела весьма забавно. Но пересилив двадцать минут дискомфорта, мужчина достиг своей цели и оказался у входа в ближайший сквер. Монитор ожил, но писатель продолжал сидеть не двигаясь. Не понятно, что сработало: свежий воздух или слиток, но мысли потихоньку зашевелились в голове Ричарда Рендолфа. «Мужчина, вот уже десять минут сидел возле детской игровой площадки. Слиток лежал рядом с ним, но, тем не менее, на другом конце скамейки, словно нехотя заявляя, что в данный момент у него нет никакого хозяина. Рей с надеждой поглядывал на играющих малышей, надеясь, что кого-нибудь из них привлечет золотистый предмет, и, избежав внимания мамы, ребенок сможет утащить его домой. Но пока все было напрасно. Вместо этого, какой-то старик, самой противной наружности, оступившись, облил его ботинки каким-то настоем с самым резким запахом. А вместо того, чтобы извиниться выдал длиннющую тираду о распущенности молодежи. Рэй про себя отметил, что уже лет десять его никто к этой самой молодежи не относил. Но пожелав старику убираться, терпеливо продолжил ждать. Еще два раза у него спрашивали документы патрульные полицейские, и если бы он совершенно случайно не забыл вынуть паспорт из бокового кармана куртки, все это могло неприятно закончиться. Не смертельно, но уж точно неприятно. А ведь слиток лежал от него всего-то в метре. И при этом уже наблюдался такой негативный эффект артефакта. Попытаешься обмануть город, и он тебя раздавит,- Рэй вспомнил слова последнего владельца слитка». Ричард оторвался от монитора. Дышалось легко. Даже и не верилось, что он находился все в том же городе и за ночь здесь ничего не изменилось. Но кого он обманывал, изменилось, прежде всего, его отношение. А значит, изменилось все. В одиноких лужах, тех, что остались после вчерашнего дождя, отражались верхушки деревьев, щедро усыпанных пожелтевшими листьями. Это оптический эффект делал эти островки воды на асфальте похожими на загадочные порталы в другой мир. -Как же кра… Мчавшийся по парковой дорожке, велосипедист, как раз въехал на всем ходу в одну их луж, и брызги разлетелись во все стороны, забрызгав ботинки и голубые джинсы мужчины. -По сторонам смотри!- громко выкрикнул Ричард вдогонку подростку, уже умчавшемуся прочь.. Мужчина отложил ноутбук в сторону. Но что-то предпринимать было уже поздно.
Этот случай живо заставил вспомнить мужчину про все, что с ним случилось накануне, и живо подумалось, что расслабляться не стоит и нужно оставаться настороже. Слиток, как и подобный артефакт из его рассказа, притягивал неприятности. Об этом не стоило забывать. Решив, что еще что-то Ричард сможет придумать по дороге, он решил отправиться домой. Все-таки возможности внешних факторов в четырех домашних стенах были как-то поменьше. Если, конечно, у него в руках сегодня не взорвется электрочайник…… Мужчина отбросил подобные мысли в сторону и двинулся прочь из сквера. Но у Рича, в отличие от своего персонажа, был выбор – всегда можно отказаться от слитка, тем самым остановив волну неприятностей и… вдохновения? В любом случае, эта мысль успокаивающе действовала на изрядно помятую нервную систему. Дорога проходила привычным маршрутом. Ричард сперва должен был выйти на 21 улице, затем пройти перед зданием почты, банком и свернуть на 16, чтобы пройти еще 2 квартала и оказаться возле своего дома. Ленг был довольно молодым городом, поэтому расположение улиц в нем был простым и понятным. У этого, конечно, были и свои минусы, самому старому памятнику старины, а именно небольшой усадьбе, расположенной в самом центре города, было чуть больше, чем триста лет. Самым главным элементом ее был двухэтажному особняк, подвергшийся своей последней реконструкции только в прошлом году. Сейчас сама усадьба являлась музейным комплексом, повествующей об истории Ленга. Пусть была поздняя осень, погода стояла солнечная. Ночью температура опускалась до нуля. Но днем, когда солнце не было скрыто от земли хмурым небом, было довольно тепло и чувствовалось себя вполне комфортно. Несмотря на хорошую погоду, на улице не было многолюдно – последствия рабочего дня. Лишь студенты и школьники пытались насладиться последними более или менее теплыми днями накануне наступления зимы.
Непонятные звуки раздались из отделения банка, а через секунду на Ричарда свалилось столько всего, что события в метро померкли..
-Стоять,- дуло блестящего револьвера прижалось к груди Ричарда Рендолфа. Раньше он видел оружие только в кино. А тут так близко… Близко от его собственной груди. Сильные руки развернули его тело, сумка с ноутбуком упала под ноги, а сам он оказался в роли импровизированного щита между полицейскими и грабителями.. -Где тачка,- выкрикнул кто-то за его спиной. -Уже должна была быть,- ответил другой голос. -Что значит должна?- на этот раз отозвался мужчина, крепко державший Ричарда. Револьвер больно уперся в спину.
-Заткнись, Лис, думай, мать твою. Потом будем разбираться… Рич стоял ближе всех к полицейским, и не видел ничего, что происходило за его спиной. Пронзительный голос женщины замолчал после глухого звука. Несвежее дыхание грабителя било в нос. -Стоять,- кулак ударил прямо в правый бок писателя,- будешь крутиться мозги выне… Он не договорил. Короткий свист и какая-то жидкость окропила левое ухо Рича. А затем его потащило вниз. Тело приземлилось не на твердый асфальт, а на что-то мягкое. Мертвые глаза, лужа крови и лишняя дырка в лыжной маске вывели Рича из ступора. Теперь он видел всех грабителей и видел их смерть. Первого, стоявшего всего в пяти шагах от Рича, прошило короткой автоматной очередью. Он сделал пару неловких движений и устоял на ногах, только для того, чтобы пуля в голову выключила свет в его голове навсегда. Второй мужчина, в черных, измазанных непонятной грязью, ботинках ринулся к Ричу, словно решив еще раз воспользоваться живым щитом. Пуля врезалась ему в правое колено, заставив неловко споткнувшись рухнуть в двух шагах от заложника. Рич потянулся к оружию, выпавшему из рук раненого… Красная вспышка боли, пронзила левое бедро, заставив забыть обо всем на свете. -Лежать,- проорал последний головорез, укрывшийся за клумбой с цветами.
И дуло уставилось прямо в лицо Рича. Тот же короткий свист, и оружие вышвырнуло прочь из кисти мужчины вместе с парой пальцев. Мужчина взвыл по-звериному, откидываясь на спину. Левая рука его сжимала то, что осталось от правой кисти.
-Я выхожу!- заорал мужчина из-за клумбы.- Не стреляйте!! Он осторожно сделал пару шагов, словно боясь взорваться на противопехотной мине, отбросил пистолет в сторону и медленно двинулся к импровизированному кордону, образованному, полицейскими машинами.
-Там была какая-то женщина,- пояснил Рич, словно отвечая на немой вопрос медика.. -С ней все будет хорошо,- стандартно ответил тот. Уже позже, перевязанный, укутанный в плед, и держа в руке пластиковый стаканчик с горячим кофе, он увидел ее в черном пластиковом мешке. -Шальную пулю словила,- услышал он из разговора полицейских,- высунулась не вовремя. Пока даже не понятно кто ее. -А говорили, что операция спланирована,- отвечал ему второй полицейский,- мало того, что в самом банке охранника грохнули, так еще и эта получила. Видел? Она себе еще и ногу сломала. Кричала жутко. У меня вся кожа до сих пор в мурашках.
Рич, лежал в машине скорой помощи, прижимая к себе сумку с ноутбуком. Из открытой двери он видел только лужу крови, и мурашки бежали по его коже. *** Дуло блестящего пистолета уставилось ему прямо в лицо. -Что скажешь перед смертью,- вместо лица спрашивающего было непроницаемая черная маска, оставляя открытыми только голубые, практически бесцветные глаза. -Я просто хотел быть известным,- автоматически проговорили его губы. -Твоя мечта сбылась.
Рич облегченно вздохнул, но тут раздался короткий свист, и его как будто ударили под дых. Весь воздух разом покинул его легкие и дышать стало не чем. Он опустил глаза. На груди его была сквозная дырка шириной в кулак. *** --Нееет,- закричал он, вскочив с кровати.
Рич собрался с духом и снова потянулся за ноутбуком. Заряда хватало на пару часов, и он не хотел растрачивать положенное ему время впустую. Вот оно, именно то произведение – настоящее, читая которое ты чувствуешь табун мурашек у себя на спине. Если я передам хоть часть тех эмоций, которые испытал сам, то это… Это будет потрясающая книга. Потрясающая книга. Когда-то он уже был в похожей ситуации. Писательский драйв горел в его крови, а муза сидела на коленях, нашептывая одно предложение за другим, ловко нанизывая пустые слова ниточкой глубокого смысла. Он был великолепен. Пожалуй, это был его лучший период. Именно этим своим блеском, серией своих блестящих книг он и покорил ее. Подписывая книгу, он поднял глаза и уже не смог отвести их. Их отношения были подобны легкому танцу, каждый элемент которого не похож на предыдущий, пусть и также красив, но своей особенной красотой. Как для нее, все было похоже на воплотившуюся сказку, прекрасный принц, яркие образы, вырывающие ее из привычного повседневного существования. А он наслаждался своим пиком… Про такие дни в гороскопе говорят – «что бы вы там не пробовали, у вас все равно все получится». Но не зря я сказал про пик. Когда ты забираешься на самый верх, выше становится лезть просто некуда. Вот и яркие краски чувств стали блекнуть. Они не выцвели в одночасье, и он не рухнул в ущелье, оступившись. Все было мерно, он шел в бездну шаг за шагом. Муза ушла. Первое время он использовал старые наработки, словно на черный день припасенные запасы сюжетов, отложенные в шкатулку красноречивые обороты. Скоро это закончилось. Он начал повторяться. И до поры до времени это ему сходило с рук. Но всегда наступает такой момент, когда кто-то вскидывает руки и произносит – «с меня хватит». А она оказалось гораздо лучше, чем о ней думали. Даже когда солнечные дни закончились, она продолжала быть для него домашним солнышком, изо всех своих сил разрывая сгустившуюся тьму, своей уставшей улыбкой. Но чем дольше не было вдохновения, тем более резким и более жестоким он становился. Не стоит говорить о том, кому достается вся наша злость. Она терпела… Пока он сам не прогнал ее, думая, что именно она не дает ему творить, отвлекая по пустякам, отбирая последнее время и спокойствие. Ничего не переменилось. Все стало еще хуже. Она была последней, кто удерживал нить между ним и этим миром. Но с тех самых пор прошло много времени. Настолько много, что судьба переиграла многое. Он так и остался на самом дне. А она… Он видел ее в городе, с мужем и детьми. Вот так все перевернулось. Он оказался слаб. Умен, талантлив, но слаб. Жалел, ли он о своих поступках? Конечно. И вся эта история, словно старый, но все такой же крепкий, корабельный канат, не давала ему двигаться вперед. А в тот раз, она не узнала его или сделала вид. *** Вскоре пришла медсестра, раздавая какие-то указания всем пациентам.. -Простите, а где мои вещи?- обратился к ней Рич, когда очередь дошла до него. -Да,- вспомнила женщина, которой на первый взгляд было лет сорок.- Ваш телефон, ключи, кошелек,- перечислила медсестра по памяти. -И одежда. -Смит,- уточнил Рич. -Хорошо, мистер Смит,- хмыкнула женщина,- но, сперва, я должна уточнить вопросы на счет вашей медицинской страховки. -Я не планирую задерживаться,- сразу обрезал Рич. -Ну отлично, тогда вам придется подождать пока мы разберемся с оформлением бумаг и…,- она демонстративно посмотрела на свои часы,- вечером мы вас отпустим, а тогда уже будет и ваша одежда. Таковы правила. Надеюсь, не стоит уточнять, что завтраки, обеды и ужины вам не положены.. -Не нужно,- сухо заметил мужчина.
Спустя десять минут медсестра принесла личные вещи, среди которых нашелся и золотистый слиток.. -Это, кстати, что за металл?- поинтересовалась она, указывая на последний предмет,- на золото не похоже,- с видом человека, который точно знает, как золото выглядит, проговорила она. -Если бы я знал,- рука мужчины, тем временем, потянулась к кошельку и выудила из того купюру в десять долларов.
Когда банк протягиваемой взятки увеличился вдвое, женщина легким движением смахнула деньги в свой карман.. -Сейчас принесу,- сухо заключила она и удалилась. Уже через каких-то полчаса Рич был свободен от сковывавших его толстых больничных стен. Бедро болело при ходьбе пульсирующей болью, но он терпел. Это было все равно лучше, чем проваляться в больнице с десяток дней и отдать за это свои последние сбережения, ни какого медицинского полиса у него не было. Внезапно у Рича что-то щелкнуло в голове, даже не щелкнуло, а нанесло настоящий нокаутерский удар. Мысль ледяным потом прошила все тело мужчины и проникла куда-то глубже. Мысль была простой и, наверное, от того такой будоражащей. Ведь он мог уже два раза погибнуть. В первый раз – довольно буднично, от руки уличного грабителя, второй раз – на уровне дневной сенсации. Прямо как та женщина. Героиня вечерних новостей за вчерашний день, а если повезет, то и целой недели. Вот так вот... Писатель в центре событий, это уже скорее репортер, с сопутствующей группой риска. Писатель в центре событий… В руке мужчины появился золотистый слиток. -Стоит ли оно того?- возник вопрос в голове мужчины. -А разве нет?- вопросом на вопрос отвечал ему артефакт.
Рич нашел ближайшую скамейку, расположенную в прилегающей к больнице, аллее. И открыл свой ноутбук.
Наверняка сейчас у тебя своя жизнь, полноценная, где мне уже нет места. Это нормально. Но я просто не могу молчать. То, что надумано, должно быть высказано. Иначе я с ума сойду. В общем, я иду к тебе. И если я вдруг не появлюсь сегодня, значит останется только письмо, это письмо. И еще… Прости меня, Лиза». Короткое письмо, сохраненное на рабочем столе, отправилось по старому адресу электронной почты. Другого он все равно не знал. А что дальше? Он знал, где она живет, ну, по крайней мере, жила. Он знал, что у нее есть муж. Ну, по крайней мере, был. А еще дети… Все, что он знал о ней сегодняшней, все было с приставкой «по крайней мере». Возвращаться в ее жизнь в том своем виде, раздавленным, изможденным жизнью, он не желал. Что-что, а гордость свою он сохранил. Так было раньше. А сейчас многое поменялось. Добавить немного складности и получится отличное произведение. Немного времени и будут деньги. Его обязательно найдет тот, что вручил ему таинственный слиток. Иначе и быть не может. Второй шанс, он тем ценней, чем лучше понимаешь, что совсем немногим он дается. Совсем немногим. Говорят предвкушение в стократ превосходит по амплитуде чувств само событие… Вполне может быть. Иначе как объяснить, что боли в ноге он не чувствовал, да и вообще весь мир сузился для него до узкой замочной скважины, в которую можно рассмотреть образ красивой, светловолосой девушки лет двадцати, припрятанной в кладовке воспоминаний до лучших времен. После пятнадцати минут ожидания на остановке, нужный трамвай подобрал его и повез своим маршрутом. Четыре остановки, пересадка и снова двадцать минут дорожного ожидания. Несмотря на то, что слиток по-прежнему грел его левую руку, все шло нормально. Сумка с ноутбуком висела на правом плече, а сам он был сосредоточен. Еще двадцать пять минут трамвайного движения, и он оказался на остановке «Республиканского парка». Людей здесь почти не было. Возле знака остановки, на деревянной скамейке сидела всего одна престарелая бабушка, которая лишь глазами проводила отъехавший только что трамвай. -Похоже, опоздала,- негромко проговорила старушка. -Бывает,- отметил Рич, приостанавливаясь, словно для того, чтобы набрать сил для последнего рывка. -Вы говорите так, молодой человек, будто бы сами вдоволь наопаздывались. -Да нет,- задумчиво отметил Рич,- опоздал всего один раз, зато, может быть, на всю жизнь. Старушка не ответила ничего. Ричард прошел двадцать метров и остановился. Прямо перед ним сейчас находился рядовой для этого района, серый двухэтажный дом, деливший свои боковые стены с соседними домами. На двери, выкрашенной в темно коричневый цвет, была вывешена небольшая табличка с цифрой «47». «Республиканская 47» – старый адрес Лизы. Даже не совсем Лизы. Ее мужа. Он так отчетливо запомнил и очень твердо держал в своей памяти улицу и номер дома, несмотря на то, что прошло десять лет. Она уже все простила и была так приветлива, словно ничего и никогда между ними не было. Так, будто бы он был славным другом из детства. Тогда он услышал адрес. Пару раз он даже бывал здесь. Приходил вечером и вглядывался в окна. Но все это продолжалось недолго. Минут пять он наблюдал, затем вспоминал о своей гордости, о своих неудачах и возвращался в свою пустую квартиру. Сейчас же… Он с трудом переборол подкожный страх и сделал шаг по направлению к двери. Наконец… Знаете, вот это настоящий переломный момент. А дальше – ты либо делаешь, либо нет. Но понимаешь ты очень отчетливо, что жизнь в этих двух параллельных мирах никогда не будет хоть немножко похожа. Мир, в котором ты постучал, и мир в котором ты просто ушел. Рука два раза постучала в деревянную дверь. Сперва не было никакой реакции. Но затем последовало какое-то движение и, спустя секунд пять, дверь открылась. На пороге стояла… Нет, не Лиза, а улыбчивый паренек лет пятнадцати-семнадцати. -Чем могу помочь?
-Лиза?- парень несколько поморщился.- Сейчас нет.. -Что, что значит сейчас нет? -Понимаете, я сам ее не знал, но слышал. До нас в этом доме проживала семья,- вся легкость парня куда-то улетучилась. -Они переехали? Где я могу их найти?- не унимался Рич. -Уже нигде. Они разбились в автокатастрофе. Лет пять назад. Неяркое осеннее солнце скрылось за редкими серыми тучами. Ветер, пока еще не промозглый, что с радостью готовый прошмыгнуть под короткую куртку и забрать все тепло, мерно перекатывал опавшие желтые листья вместе с мелким мусором. Старушка также сидела на трамвайной остановке, терпеливо вглядываясь вдаль своими ослабшими глазами. Но совсем скоро должна была наступить зима…
Рич не ответил ничего. Он понял все и сразу. Переспрашивать не было смысла. Слышать, еще раз, что она умерла? Ну уж нет. Одного раза вполне хватило. Мужчина молча развернулся и, не говоря ни слова, двинулся к дороге. Рука нащупала золотистый слиток в левом кармане джинсов. Дело, конечно, было не в странном предмете. Все произошло пять лет назад, когда он был далек от развернувшихся событий. И то, что он оказался близок к смерти сейчас, не имело с событиями из прошлого никакой связи. Метро, банк… Все это было лишь послесловием к совсем другой книжке. Чего стоит твоя жизнь, если после твоей смерти некому будет тебя оплакивать… Он сделал шаг вперед, еще один. Но в этот раз я тебя не оставлю, Лиза. Слышишь, не оставлю. Я переработаю свою книжку, и она будет посвящена тебе. Ты будешь жить на ее страницах. И неважно, что это совсем другая история. Жевлаки заиграли на скулах мужчины, а кулаки сжались. А если так, то надо возвращаться домой и работать. Ноги сами понесли его к остановке. -Успели?- раздался голос старушки, когда он подошел к деревянной скамейке.. -Нет, не успел,- признался мужчина, присаживаясь рядом.- Опоздал. На пять лет. Он достал из кармана золотистый слиток, с парой царапин на тыльной стороне. -Это мне больше не понадобится. Я знаю, про что я буду писать. Рука Рича размахнулась, и слиток, описав некрутую дугу, приземлился на другой стороне дороги, где-то в придорожных кустах. -Вы смелый молодой человек,- отозвалась старушка,- совсем не боитесь. -Чего не боюсь? -Города,- произнесла старушка таким тоном, будто бы это было самой очевиднейшей вещью.- Он уважает дерзких, но только после того, как испытает их. А испытывает он сурово. Можно потерять все, что имел и всех кого знал. -А для чего это ему надо? -Всегда приходится чем-то жертвовать. Новая жизнь дорогого стоит. Не успехи делают нас теми, кто мы есть – это всего лишь испытание. По-настоящему влияют на нас, строят наши характеры, горе, утраты и поражения,- старушка закашлялась.- А городу так интереснее. Если все идет по накатанной, по проторенной дорожке, разве это не скучно? Ему тоже нужны развлечения.
Рич молча кивнул старушке и запрыгнул в трамвай. «…ты получишь столько денег, сколько не сможешь и потратить за всю свою жизнь, столько славы, что тебе, наконец, станет ее достаточно»,- вертелись подзабытые слова в голове мужчины.
Осенний ветер перекатывал опавшие пожелтевшие листья по пустынной улице, раз за разом, не уставая от монотонной работы. Старушка, одиноко сидящая на скамейке, чему-то улыбалась. А город замер в ожидании, ведь скоро все должно было стать по-настоящему интересным..
|
